Огнём и сталью - Страница 40

Но на самом деле мир — серый. Не хороший и не плохой, а такой, какой есть. Нам хочется верить, что им правит справедливость, но самом деле истинный король мира — сила. Единственный закон и право, который всё время пытаются прикрыть красивыми словами. Но так, где права сила — бессильно право. И вот уже доблестные защитники справедливости-авроры берут в заложники семьи Упивающихся смертью, а самих их пытают и убивают. А в это время Упивающиеся до последней капли крови защищают свои дома, родных и близких…

Чтобы завтра все они в бесконечный раз смогли поменяться ролями.

Сейчас принято считать, что восстание Волдеморта было эпической борьбой Добра и Зла, где, естественно, победили силы света. А на самом деле это была как человеческая Первая мировая — страшная бойня ради интересов политиков.

Дамблдор был воплощением старой силы, классической силы Британии — залогом спокойствия, стабильности… И жуткого консерватизма, доходящего до ретроградства, неприемлющего никаких перемен и реформ. Добро, которое считало не вправе помешать рождению и становлению Зла. Потому что оно, твою мать, Добро! И в тот день, когда оно воспользуется арсеналом Зла, то само станет… Ля-ля-ля, ля-ля-ля. Глупые сказки для альтернативно разумных жителей Венского леса.

И Волдеморт. Тёмная сила, злая сила, и тоже очень старая сила. Её знамя черно как ночь, и не зря его когда-то скопировали анархисты. Сторона Тёмного лорда — анархия и хаос. Чисто разрушение, воплощённое зло. Желание сломать существующий миропорядок, без любых заделов на будущее. А красивые лозунги о чистоте крови стали лишь удобным прикрытием для полукровки, выросшего в сиротском приюте и присвоившего себе звание лорда.

Симпатичные стороны, не правда ли, сын?

И одну из них ты должен будешь выбрать в грядущем противостоянии… Когда идёт война на выживание нельзя остаться в стороне — если ты не с одной из сторон, то против неё…

Нейтралитет? Возможно. Но несколько другой…

Если ни одна из имеющихся сторон тебе не по нраву, от почему бы не создать свою собственную?»

* * *

Харальд бросил короткий взгляд на часы.

Ого! Что-то поздновато уже- скоро ведь торжественный ужин, а на него опаздывать не стоит… Даже и не заметил, как засиделся-то — за всем этим разбором хитросплетений старинных фраз.

Поттер закрыл книгу, встал, потянулся, вернул том на своё положенное место я двинулся к выходу из библиотеки…

Коротко скользнув по читальному залу мальчик понял, что засиделся здесь не один- за одним из столов, из самой натуральной горы книг торчала чья-то подозрительно знакомая копна каштановых волос.

Немного поколебавшись, Харальд всё-таки решил подойти.

Гермиона Грейнджер с самым печальным выражением лица, не мигая, смотрела в одну точку в книге, будто бы на страницах «Продвинутого курса трансфигурации» она могла найти ответы на величайшие мировые вопросы — кто виноват, что делать и куда всё это послать (список адресов смотри в Приложении 1).

— Извини, что отвлекаю, Грейнджер, но вообще-то скоро ужин, — выразительно прокашлявшись, произнёс Харальд.

— А? Что? — тут же встрепенулась девочка. — А… Сейчас… Подожди меня, Поттер, хорошо?

— Да без проблем.

— …Какая-то ты замученная, Грейнджер, в последнее время… — заметил Харальд, когда они вдвоём вышли из библиотеки.

— Ну, не все же такие таланты, как ты, Поттер, — язвительно ответила Гермиона. — Кому-то приходится всё учить.

— Про талант — это хорошая шутка, — хмыкнул мальчик.

— Нда? А по-моему если кто-то является лучшим студентом на курсе, то это — талант.

— Ааа… Вот оно в чём дело… Знаешь, Грейнджер, это здорово, но всё-таки нет.

— Что нет? — удивилась Гермиона. — Я тебя что-то не понимаю, Поттер…

— Просто я смотрю, что ты достаточно ревниво относишься к тому, что кто-то лучше тебя учится.

— И вовсе нет!

— Ой, мисс Грейнджер, не врите — вы этого совершенно не умеете делать! И вообще, будь спокойней и относись ко всему проще — уверен, что уже к концу года у тебя по всем предметам будет «превосходно», а у меня не больше «выше ожидаемого».

— С чего бы это такая забота обо мне? — прищурилась девочка.

— Ну, мы же вроде бы гриффиндорцы? — показательно «удивился» Харальд. — Все — одна большая дружная семья, заботимся друг о друге…

— Семья… — эхом откликнулась Грейнджер. — Ну да, ну да…

— Это пройдёт, — неожиданно сбросил себя всю напускную весёлость Поттер.

— Пройдёт что?

— Всё. И плохое, и хорошее. И гриффиндорцы перестанут относится к тебе, Грейнджер… так относится.

— Мне вообще-то всё равно, — пробормотала Гермиона.

Харальд знал, что на самом деле ей не всё равно. И что на самом деле Грейнджер очень страдает от того, что с ней почти никто не хочет общаться. Из-за чего? Да из-за знаний и характера. По сути единственным с кем она более-менее постоянно общалась — это был Поттер, если эту грызню можно было назвать полноценным общением.

— Говорю же, мисс Грейнджер, вы не умеете врать, — вновь надел свою излюбленную шутовскую маску мальчик.

— Я тебе поражаюсь, Поттер, — проворчала Гермиона, но уныние в её голосе уже сменилось лёгкой ехидцей и весельем. — С твоими мозгами ты должен был попасть в Рэйвенкло. А твоей изворотливости позавидовал бы любой слизеринец. Но ты всё-таки на Гриффиндоре. Почему?

— Сколько комплиментов за столь короткий промежуток времени… — пробормотал Харальд. — Вот скажи мне, Грейнджер, а как ты сама оказалась в числе «львов»? С твоими-то мозгами ты уж однозначно должна была попасть в Рэйвенкло.